oryx_and_crake | Не groundbreaking, просто пробник, который делала для издательства

Издательству понравилось, но оказалось, что у другого перевочика уже есть перевод всей сказки, а им надо было срочно. Эпиграф украден у В.С.Высоцкого чуть менее чем полностью.

Мэри Нортон

ВЕЛИКАНОВ БОЛЬШЕ НЕТ?

Великанов больше нет?

Колдунов простыл и след?

Мне бояться или нет?

Колдунов и великанов след простыл,

Ты, дитя мое, теперь спокойно спи.

(Старинные стихи)

Глава первая

Когда он проснулся, комната казалась какой-то другой: раньше с этой стороны было окно, а сейчас дверь. Да нет, вот глупый! Дверь вон там, по другую сторону шкафа. И окон всегда было два. Правда же? Ну конечно, всегда было два окна. И этот мягкий, серый, словно пульсирующий свет – вибрирующий свет – ни рассвет, ни тьма. Все предметы неподвижны и четки – электрический обогреватель, сейчас темный, силуэтом на фоне пустого камина. И скачущая лошадь на картине. Только теперь (он всмотрелся в картину) лошадь стояла, повернув голову, словно хотела разглядеть его получше. О, это знак – один из знаков: должно быть, она, та дама, снова здесь.

Он сел в постели.

Да, вот она – сидит и что-то записывает к себе в блокнот, чуть серебрясь. Пишет и пишет. Он видел бледный узел ее волос. Рядом с ней на подоконнике вроде бы разбросанная куча бумаг – в растущем свете стало видно, что это журналы. Она время от времени заглядывала то в один, то в другой, а некоторые откладывала в стопку. Скоро она поднимет голову. Вот, смотрит на него.

- Здравствуй, Милдред, - сказал он, улыбаясь.

Она засмеялась – как обычно, забавным, почти робким, беспомощным смешком. Она всегда так делала, когда он звал ее «Милдред». Он знал, что ему положено ее звать «тетя Милдред» или «миссис Как-то-там», или что-нибудь в этом роде. Ее смешок означал «Совсем нынешние дети от рук отбились», а беспомощная улыбка, долго не сходящая с лица – «Ничего страшного». Но ее все звали просто Милдред («Милая Милдред, как хорошо, что ты пришла!» «Милая Милдред, как вы прекрасно выглядите – не стали ни на день старше!» «Кто бы про нас помнил, если бы не ты, милая Милдред!»). Так что он не виноват – он никогда не слышал, чтобы к ней обращались по-другому.

- Здравствуй, Джеймс, - сказала она.

Он принялся выбираться из постели.

- Куда мы идем? – спросил он, вытаскивая ногу из прежней ноги. Странное ощущение от этого занятия его больше не беспокоило – он уже привык ходить по комнате, глядя на себя, все еще лежащего в кровати. «Это по правде очень хорошая копия меня», - подумал он, затягивая пояс красной пижамы. Светловолосый мальчик, длинноватые прямые волосы разметались на подушке, одна рука откинута. «Даже мама примет это за меня», - подумал он. Милдред иногда очень ловко все устраивает. Иногда. Не всегда.

Она уже что-то говорила, безудержно быстро, взволнованным голосом, словно задыхаясь – такая у нее манера:

- ...а оттуда мы пойдем навестить Красаву и Чудо. Они все большие друзья...

- Хорошо, - сказал он и стал задумчиво смотреть, как она собирает книги и бумаги, аккуратно укладывая в вышитую мексиканскую сумку ручной работы. Он был готов к любым приключениям. Но кто такие Красава и Чудо? А люди, которых она упомянула перед тем?

- А кто-нибудь опасный будет? – небрежно спросил он.

Она задумчиво посмотрела на него, склонив голову на сторону, потому что как раз сейчас вдевала в ухо маленькую жемчужную сережку.

- Сегодня ночью?

- Да, после Красавы и Чуда?

- Ну, - сказала Милдред, заглянула в блокнот, а потом захлопнула его, щелкнула резинкой по обложке и сунула блокнот в сумку, - все зависит от времени.

Она порылась в кармане широкого летнего плаща и выудила пару серых замшевых перчаток – с виду очень новых и довольно дорогих. Осторожно надевая их и поглаживая пальцы, чтобы перчатки хорошо сели, она оглядела комнату.

- Мы ничего не забыли? – В этом странном полусвете она выглядела очень элегантно. Может быть, чересчур худа, и молодой ее не назвать, но очень элегантна. – Во что ты обуешься?

- В мокасины, - ответил Джеймс.

- Хорошо. И надень кожаную куртку.

Он вышел из комнаты вслед за ней и невесомо спустился по лестнице. Ему всегда нравилось это ощущение – чуть оттолкнуться одной ступней, и легко вздымаешься ввысь, как будто летишь. Лестница, как обычно, выглядела незнакомо: какой-то неправдоподобный изгиб. И прихожая внизу тоже совсем незнакомая, если не считать больших напольных часов и двух чучел совы. И сама прихожая длиннее, и мебель в ней какая-то странная. Ему пришло в голову, что Милдред сделала прихожую по памяти. Трости в подставке для зонтов совсем не те, что он знает: насколько он помнил, у них сроду не было раскладной охотничьей трости, должно быть, Милдред ее выдумала.

Милдред торопливо, украдкой поковыряв в замке, открыла парадную дверь. Джеймс понял, что она не очень разбирается в механике, не смогла выдумать правильный дверной замок и надеется, что Джеймс не заметит.

Они вышли на улицу. Солнце вставало (или казалось, что встает), и Смит-стрит выглядела в основном как обычно. Он не удивился, что на улице светло, хотя в доме было темно – он помнил, что Милдред прекрасно умеет такое делать. Людей он не видел, хотя слышал, как добряк Сид, их молочник, который в свободное время играл на кларнете, звякает бутылками где-то в стороне Раднорского переулка. Паб на углу был закрыт, железные столы в первых лучах солнца печальны и одиноки без стульев. Впереди лежал Бэртон-корт, кроны высоких деревьев – как неподвижные перья на темно-синем небе.

- Идем, идем, - торопила его Милдред. – Боюсь, уже много времени.

Она шла, как обычно, чуть ссутулившись, с деловым видом, мерцая худыми ногами. Прядь седеющих золотых волос выбилась из узла. Джеймс торопился за ней, все еще наслаждаясь своей летящей походкой – чуть оттолкнулся и поплыл по воздуху. Он оттолкнулся чуть сильней и оказался впереди Милдред.

- Только не сейчас! – воскликнула она. – Пожалуйста, иди как следует! Что если мы кого-нибудь встретим!

Она вдруг приняла обеспокоенный вид. Джеймс пристроился за ней и зашагал, а она сказала:

- Надо было мне надеть шляпу. Или такую вуальку с бантиком. Я их не люблю, но их можно засунуть в сумочку. Ну, в таких вот случаях...

Но Джеймс ее не слушал: он смотрел вперед, на гору облаков, вдруг возникшую над кронами деревьев Бэртон-корт. Облака были похожи на дворец. Да это и вправду дворец, вон как высятся башня за башней, ярус за ярусом, примерно там (прикинул он), где должна бы стоять Королевская больница. Солнце было уже высоко в небе, и огромное здание показалось Джеймсу чересчур белым и лишенным теней, как сахарная фигурка на торте. Он чуть притормозил, поняв, что их ждет: снова кто-то из этих «людей из старых сказок»! Но, подумав еще немного, приободрился и зашагал быстрее: среди них попадались и интересные.

У ворот стояли стражники с алебардами. Милдред показала пропуск и прошла вместе с Джеймсом во двор, где, как всегда, золотоволосая девочка играла с золотым мячом. Джеймс пошел вслед за Милдред наверх по белой, как мел, мраморной лестнице. У огромных распахнутых дверей дежурила еще пара стражей с алебардами. В зале стояли два трона и придворные, как обычно, шушукались, сбившись в кучки, но Милдред решительно шла насквозь, обмахиваясь пропуском, как веером; Джеймс робко следовал за ней.

Милдред повернула налево в следующем коридоре, а потом – радостно, как человек, точно знающий, что его ждут с нетерпением, – распахнула двустворчатую дверь. Взрыв солнечного света и голосов.

- Милдред! Милая Милдред! – закричал кто-то.

Милдред низко присела в реверансе, и Джеймс поверх ее плеча увидел длинную комнату, золотую мебель в завитках и трех дам средних лет, сидящих у чайного стола. Одна встала навстречу Милдред, которая уже не приседала в реверансе, а мчалась к ней. Последовали объятия и поцелуи.

- Милдред, милая Милдред, кто бы о нас помнил, если бы не вы?

- Это Джеймс, - представила его Милдред, переводя дух от удовольствия. Она потянула Джеймса вперед. Большая полная розоволицая дама взяла его за руку и вгляделась в лицо – задумчиво и несколько вопросительно.

- Он больше любит научную фантастику, - смущенно созналась Милдред. Полная дама перестала улыбаться и отпустила руку Джеймса. Вздохнула, села и указала Милдред на стул.

- Вы, конечно, знаете нашу милую Тыквочку?

- Да, конечно, - с теплотой в голосе сказала Милдред и встала, чтобы сделать еще один реверанс. Темноволосая дама, сидящая на софе, грациозно кивнула. У нее были блестящие темные глаза, а в улыбке, на взгляд Джеймса, многовато насмешки.

- И нашу Соню вы, конечно, тоже знаете? – сказала крупная светловолосая дама, указывая на ломберный стол.

- Я слышала о ней, - сказала Милдред так, словно у нее перехватило горло. Она сделала третий реверанс, а потом с некоторой робостью присела на краешек стула. – Конечно, я слышала о ней.

Дама у ломберного стола чопорно улыбнулась и поднесла к глазам лорнет. У нее была очень прямая спина, а волосы, рыжие, как лисий мех, окружали голову пушистым ореолом.

- Значит, это Милдред? Та самая знаменитая Милдред?

- Наша бедная Соня, - сказала светловолосая дама. – Она все так же красива, правда? Но совсем не спит, только все время раскладывает пасьянс.

- Я полагаю... – произнесла Милдред и заколебалась. – То есть... я хочу сказать, это ведь вполне естественно. Если вдуматься.

Словно для того, чтобы переменить тему, она принялась рыться у себя в сумочке.

- Смотрите, я вам принесла... надеялась, что вас это позабавит.

Она положила два журнала на стол рядом с чайным подносом.

- Вы очень любезны, - сказала светловолосая дама.

- Чрезвычайно любезны, - отозвалась дама за ломберным столиком.

Темноволосая дама, которую назвали Тыквочкой, протянула руку и взяла журнал «Лондонский досуг». Она снова томно опустилась на софу, прилегла и начала листать.

- Я пишу колонку на последней странице, - сказала Милдред. – Вечеринки и всякое такое...

- Какая вы умная, - сказала темноволосая дама.

- Это ужасно интересно, - объяснила Милдред. – Такие очаровательные люди.

Она снова повернулась к светловолосой даме.

- А как поживает наш дорогой Чудо? – спросила она с искренним интересом.

- Прекрасно, просто прекрасно, - крупная дама улыбнулась и чуть заметно пожала плечами. Бриллиантовое ожерелье ударилось о жемчужное колье и музыкально зазвенело. – Конечно, все мы не молодеем.

- Но он все так же любит провести денек на рыбалке?

- О да.

- А вечером сыграть в криббедж?

- О да. Мы все играем в криббедж.

- А вы, мадам?

- О, для вас просто Красава. Я прекрасно поживаю. Просто прекрасно.

Джеймс начал отступать к окну. Он ужасно стеснялся и чувствовал себя не в своей тарелке. Но светловолосая дама заметила, улыбнулась ему доброй улыбкой и склонилась к Милдред.

- Может быть, Джеймс хочет поиграть во дворе с Дульсибеллой? – милостиво предложила она.

- Нет-нет, мы ненадолго, - заверила ее Милдред. – Просто по пути зашли. А кстати, как поживает милая Дульсибелла?

- Прекрасно, просто прекрасно.

Милдред встала и подошла к окну.

- Милая Дульсибелла, - сказала она, глядя вниз, во внутренний дворик. Светловолосая дама подошла и встала рядом. – Конечно, воздыхателей у нее еще нет?

- Увы, нет.

- Она еще очень молода.

- Слишком молода, - печально сказала дама. Она положила руку на предплечье Милдред. – Такое беспокойство с этим... Милая Милдред. Я знаю, вы меня понимаете.

- Да, я вас прекрасно понимаю, - Милдред тактично поколебалась и наконец рискнула: - Вы хотите сказать, что вас беспокоит все то же?

- Да, дорогая, - светловолосая дама вздохнула. – Но мы об этом не говорим.

- Неужели совсем ничего нельзя сделать?

- Мы все перепробовали.

- Например, осушить колодец?

- О, мы и это пробовали; он почти сразу наполняется заново. Нет, я боюсь, нам осталось лишь смириться.

- Кто-то мне говорил... – начала Милдред. – Я не помню точно, кто именно... Что-то про самку того же вида?

- Ах, да, – светловолосая дама снова вздохнула, - одно время мы возлагали на это большие надежды. Но пришли к выводу, что это лишь легенда. Милый Чудо так тщательно организовал поиски. Он прочесал все королевство, до самого Белунгуна-на-Болоте...

- Напрасная потеря времени, - заметила темноволосая дама с софы, не поднимая глаз от иллюстрированного журнала.

- Простите, дорогая, не совсем. Он получил большое удовольствие: три пары единорогов и огнепышущий дракон...

- Не огнепышущий, а огнедышащий, - дама перевернула страницу. – У лорда и леди Весткамберленд очень некрасивая дочь.

- О, - воскликнула Милдред. – Горация. Это неудачный портрет. Она очень милая девушка на самом деле. Прекрасно управляется с лошадьми.

- Все равно, - негодующе продолжала светловолосая дама, - для мужчины в его возрасте...

- О, я не отрицаю, что Чудо отлично стреляет. Но, дорогая моя, скажите мне, кому захочется – а ведь мы с Соней тогда гостили здесь, вы же помните, - кому захочется такой однообразной диеты? Вчера единорог, сегодня единорог... День за днем... Я бы даже сказала, неделя за неделей.

- Я бы сказала, повар Чуда прекрасно управляется с единорогами, - заметила дама за ломберным столиком.

- Тем не менее я единорога ни с чем не спутаю, - сказала темноволосая дама и перевернула страницу. Она подняла глаза на Милдред. – А зачем вы вставили этот пассаж про парикхмахера?

- Потому что меня все время об этом спрашивают, - объяснила Милдред. – Понимаете, я очень занятой человек, и все удивляются, как я и это тоже успеваю.

- О, вот и чай, - сказала дама за ломберным столиком. Она собрала карты и принялась их тасовать.

Когда вошли лакеи с подносами и многоярусными вазами пирожных, Джеймс подобрался к Милдред и зашептал ей на ухо. Она неодобрительно засмеялась, но затем погладила его по руке. Светловолосая дама поймала ее взгляд.

- Джеймсу ужасно хочется знать, что вы сделали с драконом, - объяснила Милдред.

Светловолосая дама очень удивилась.

- С драконом? Выкинули, конечно. С драконом ничего нельзя сделать. Его даже собаки не едят.

- Я бы не отказался от дракона, - сказал Джеймс.

- Нет, милый, они все пропитаны серой и кто знает чем еще. А шкура, стоит ей высохнуть, трескается, как слоеное тесто.

- Жаль, - сказала Милдред.

- Да, да. Милый Чудо одно время хотел начать небольшой бизнес... кустарное производство, можно сказать... конечно, в стародавние времена, когда их было больше... иглы использовать для стрел, а шкуры дубить. Но из этого ничего не вышло. Да и с хранением тоже было не все просто.

- Конечно, - сказала Милдред.

- Вы когда-нибудь видели взрослого дракона? Полностью выросшего?

- Нет, - виновато ответила Милдред. – По правде сказать, никогда. Во всяком случае, полностью выросших.

- Ну, тогда вам придется поверить мне на слово: полноразмерная взрослая особь, - с этими словами дама прищурилась и опять выглянула в окно, - длиной с наш внутренний двор, если еще добавить ту плетеную шпалеру.

Джеймс и Милдред подошли и встали рядом с ней.

- Вот и представьте себе, - продолжала она, - что должен был делать бедный Чудо с четырьмя такими тушами. Да еще в жаркую погоду.

- Да, конечно, - ответила Милдред. – Я вижу, в чем беда. Жаль, идея была отличная.

- Правда ведь? Бедный Чудо... он поначалу так ею загорелся.

- Чудо постоянно чем-нибудь загорается... поначалу, – сказала темноволосая дама, которая уже переместилась к чайному столу. – Милдред, вам с молоком и сахаром?

- Нет-нет, мне не надо чаю! – быстро воскликнула Милдред. – Нам уже пора. Большое спасибо... очень мило с вашей стороны... это огромная честь, как всегда... вы так добры... и это так полезно для Джеймса, расширяет кругозор.

- Неужели вам пора?

- Да-да, нам нужно идти. У нас еще много дел на сегодня.

Крупная светловолосая дама удержала руку Милдред.

- Милая Милдред, вы всегда так заняты. И никого не забываете. Куда же вы теперь, если мне позволено будет узнать?

- Ну, в конце концов мы окажемся в Большом Белунгуне.

- В Большом-Белунгуне-В-Топях или в Большом-Белунгуне-На-Холме?

- В Большом-Белунгуне-Под-Горой, - ответила Милдред.

Светловолосая дама сделала большие глаза и еще крепче вцепилась в руку Милдред.

- О, дорогая, неужели это необходимо? Такое захолустье...

- Это прелестно старомодное местечко, - улыбаясь, сказала Милдред.

- Прелестно? Я бы выразилась иначе. И идти туда надо через лес. Вы об этом не думали?

Розовое лицо сильно побледнело.

- Милая Красава, вы такая заботливая. Пожалуйста, не беспокойтесь. Я часто хожу через лес. Там теперь все не так, как было во времена вашей молодости. Никаких больше ведьм... ну, практически... ни гоблинов, ни великанов...

- А что, великанов больше нет? – с интересом спросила Соня от чайного стола.

- Нет, и лес в это время года просто очарователен, - ответила Милдред.

- В таком случае, я полагаю, нам не следует вас отговаривать, - сказала светловолосая дама. – Вам нужно делать свою работу.

- Да. Большой-Белунгун-Под-Горой, Большой-Белунгун-В-Топях – для меня это повседневная рутина.

- Но, милая Милдред, пожалуйста, будьте осторожны.

- Обязательно. Непременно. Я всегда осторожна. Джеймс, мы уходим, попрощайся.

Большая светловолосая дама взяла Джеймса за руку и вгляделась в его лицо – добрым, но чуточку печальным взглядом.

- Научная фантастика... – задумчиво и удивленно пробормотала она.

Глава вторая

Милдред быстро шла через приемную залу, не замечая придворных, которые искоса поглядывали на них двоих, отворачивались и продолжали шушукаться. Джеймс ужасно стеснялся и шел, глядя прямо перед собой и стараясь поспевать за Милдред. У нее был счастливый вид человека, сознающего собственную значительность, и Джеймс, глядя на нее, решил, что она хранит еще не раскрытую тайну. Когда они вышли на ослепительное солнце верхней террасы, Милдред схватила его за руку.

- Но ты по крайней мере понял, кто они такие?

Он помотал головой и боязливо оглянулся на стражей, которые, как ему казалось, все слышали.

- Красава и Чудо когда-то были известны как Красавица и Чудовище, - она перешла на взволнованный шепот. – Та дама, которую они зовут Тыквочкой – бывшая Золушка. А Соня – которая играла в карты – это, конечно, Спящая Красавица.

- Ох, - сказал Джеймс.

- И теперь ты их видел! – продолжала Милдред тем же возбужденным шепотом. – По-настоящему видел, своими собственными глазами!

Она сделала паузу.

- Мало кто может этим похвалиться, а?

Джеймс на минуту задумался.

- Да, наверно, - согласился он.

- И это еще не все, кого ты должен увидеть. – Она радостно засмеялась. – Вот погоди! Это будет ужасно интересно!

Не groundbreaking, просто пробник, который делала для издательства

no subject

no subject

no subject

no subject