![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
- Опять весна, опять хочется в Париж...
- А вы уже были?
- Нет, я уже хотел...
- А вы уже были?
- Нет, я уже хотел...
April 27th, 2004
- Опять весна, опять хочется в Париж...
- А вы уже были?
- Нет, я уже хотел...
- А вы уже были?
- Нет, я уже хотел...
***
Сирень проклятая, черемуха чумная,
Щепоть каштанная, рассада на окне,
Шин шелест, лепет уст, гроза в начале мая
Опять меня дурят, прицел сбивая мне,
Надеясь превратить привычного к безлюдью,
Бесцветью, холоду, отмене всех щедрот –
В того же, прежнего, с распахнутою грудью,
Хватающего ртом, зависящего от,
Хотящего всего, на что хватает глаза,
Идущего домой от девки поутру;
Из неучастника, из рыцаря отказа
Пытаясь сотворить вступившего в игру.
Вся эта шушера с утра до полшестого –
Прикрытья, ширмочки, соцветья, сватовство,-
Пытает на разрыв меня, полуживого,
И там не нужного, и здесь не своего.
(с)
Сирень проклятая, черемуха чумная,
Щепоть каштанная, рассада на окне,
Шин шелест, лепет уст, гроза в начале мая
Опять меня дурят, прицел сбивая мне,
Надеясь превратить привычного к безлюдью,
Бесцветью, холоду, отмене всех щедрот –
В того же, прежнего, с распахнутою грудью,
Хватающего ртом, зависящего от,
Хотящего всего, на что хватает глаза,
Идущего домой от девки поутру;
Из неучастника, из рыцаря отказа
Пытаясь сотворить вступившего в игру.
Вся эта шушера с утра до полшестого –
Прикрытья, ширмочки, соцветья, сватовство,-
Пытает на разрыв меня, полуживого,
И там не нужного, и здесь не своего.
(с)
***
Сирень проклятая, черемуха чумная,
Щепоть каштанная, рассада на окне,
Шин шелест, лепет уст, гроза в начале мая
Опять меня дурят, прицел сбивая мне,
Надеясь превратить привычного к безлюдью,
Бесцветью, холоду, отмене всех щедрот –
В того же, прежнего, с распахнутою грудью,
Хватающего ртом, зависящего от,
Хотящего всего, на что хватает глаза,
Идущего домой от девки поутру;
Из неучастника, из рыцаря отказа
Пытаясь сотворить вступившего в игру.
Вся эта шушера с утра до полшестого –
Прикрытья, ширмочки, соцветья, сватовство,-
Пытает на разрыв меня, полуживого,
И там не нужного, и здесь не своего.
(с)
Сирень проклятая, черемуха чумная,
Щепоть каштанная, рассада на окне,
Шин шелест, лепет уст, гроза в начале мая
Опять меня дурят, прицел сбивая мне,
Надеясь превратить привычного к безлюдью,
Бесцветью, холоду, отмене всех щедрот –
В того же, прежнего, с распахнутою грудью,
Хватающего ртом, зависящего от,
Хотящего всего, на что хватает глаза,
Идущего домой от девки поутру;
Из неучастника, из рыцаря отказа
Пытаясь сотворить вступившего в игру.
Вся эта шушера с утра до полшестого –
Прикрытья, ширмочки, соцветья, сватовство,-
Пытает на разрыв меня, полуживого,
И там не нужного, и здесь не своего.
(с)
Сначала жаль только Татьяну,
потому что её не любят,
и Ленского,
потому что его убивают.
А потом жаль Онегина,
потому что куда страшней,
когда не любят и убивают не тебя, а ты.
А потом – Ольгу,
потому что самое страшное –
убивать, не замечая, что убиваешь.
А потом – опять Татьяну,
потому что она любит того, кого убивает.
А потом – опять Онегина,
потому что он всё-таки жив,
А потом жаль всё: “наше всё”, –
потому что его убили.
А потом жаль всех нас,
потому что мы лишние,
потому что в России все живые лишние.
Здесь ещё стихи
потому что её не любят,
и Ленского,
потому что его убивают.
А потом жаль Онегина,
потому что куда страшней,
когда не любят и убивают не тебя, а ты.
А потом – Ольгу,
потому что самое страшное –
убивать, не замечая, что убиваешь.
А потом – опять Татьяну,
потому что она любит того, кого убивает.
А потом – опять Онегина,
потому что он всё-таки жив,
А потом жаль всё: “наше всё”, –
потому что его убили.
А потом жаль всех нас,
потому что мы лишние,
потому что в России все живые лишние.
Здесь ещё стихи
Сначала жаль только Татьяну,
потому что её не любят,
и Ленского,
потому что его убивают.
А потом жаль Онегина,
потому что куда страшней,
когда не любят и убивают не тебя, а ты.
А потом – Ольгу,
потому что самое страшное –
убивать, не замечая, что убиваешь.
А потом – опять Татьяну,
потому что она любит того, кого убивает.
А потом – опять Онегина,
потому что он всё-таки жив,
А потом жаль всё: “наше всё”, –
потому что его убили.
А потом жаль всех нас,
потому что мы лишние,
потому что в России все живые лишние.
Здесь ещё стихи
потому что её не любят,
и Ленского,
потому что его убивают.
А потом жаль Онегина,
потому что куда страшней,
когда не любят и убивают не тебя, а ты.
А потом – Ольгу,
потому что самое страшное –
убивать, не замечая, что убиваешь.
А потом – опять Татьяну,
потому что она любит того, кого убивает.
А потом – опять Онегина,
потому что он всё-таки жив,
А потом жаль всё: “наше всё”, –
потому что его убили.
А потом жаль всех нас,
потому что мы лишние,
потому что в России все живые лишние.
Здесь ещё стихи
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
А уродам, которые сначала сравнивают счётчик с нулём, потом декрементируют его, а потом ещё раз сравнивают с нулём, в результате чего пролетает целый кусок кода - надо руки обрывать, а потом показательно сечь, приговаривая: Не пиши! Не пиши! Не пиши!
А уродам, которые сначала сравнивают счётчик с нулём, потом декрементируют его, а потом ещё раз сравнивают с нулём, в результате чего пролетает целый кусок кода - надо руки обрывать, а потом показательно сечь, приговаривая: Не пиши! Не пиши! Не пиши!