oryx_and_crake (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
oryx_and_crake) wrote2005-07-20 12:48 pm
oryx_and_crake) wrote2005-07-20 12:48 pm
Entry tags:
(no subject)
Прочитала "Охоту Сорни-Най" Кирьяновой. Идиотское творение странная книга. Так писали в конце пятидесятых ("геологические романы" а ля Григорий Федосеев). Еще можно вспомнить "Шпионский роман" Акунина и заводские сцены из "Тридцатой любви Марины", но Сорокин с Акуниным хоть не скрывают, что у них - стилизация. Порылась в интернете на предмет рецензий - оказывается, не пыльная рукопись, найденная на чердаке, а вполне современная, "автор - журналист и психолог", притом по этой фигне еще и фильм снимать собираются. Неужели пипл схавает?
Цитата:
Остальные засуетились, разбирая вещи, Юра Славек и Егор Дятлов подхватили палатку, им на помощь пришел здоровяк Вахлаков, тоже оживленный и радостный. В эти часы он был нормальным парнем, также радовался предстоящему походу, общению, громко и фальшиво пел песни вместе с другими туристами. Вахлаков старался взять на себя большую тяжесть тюка с палаткой. Вдруг у него мелькнула мысль, что большая палатка — это очень хорошо, хорошо для тех дел, которые он задумал и, возможно, снова совершит в этом долгом и трудном походе. Подозреваемых будет вдвое больше, он точно останется безнаказанным, пройдя по самой кромке риска! Олег поймал себя на этих размышлениях и забеспокоился: он ведь хотел сдержаться и посвятить время только отдыху, только непринужденному и искреннему общению с ребятами, друзьями… Впрочем, анализировать свою психику было некогда, Олег взвалил на плечи тюк и прохрипел:
— Берите лучше рюкзаки и баулы, я сам справлюсь (...)
UPDATE: а ссылку-то и не дала, для тех, кто пожелает насладиться.
http://magazines.russ.ru/ural/2005/7/ki2.html
еще пара цитат под катом
К звукам возни и поцелуев с наслаждением прислушивался Вахлаков, который чувствовал себя особенно важным и значимым: подглядывать, подслушивать было почти так же приятно, как воровать. Он и сам ощутил известное напряжение, снять которое можно было двумя способами. Олег выбрал второй, самый действенный — то есть решил немножко подождать и обшарить рюкзак Степана.
(...)
Юра коротко всхлипнул и отвалился от Любы. Девушка в ужасе поняла, что случилось непоправимое — она потеряла девственность, причем в условиях, мягко говоря, неподходящих.
(...)
Вскоре Степан крепко-крепко заснул, а Егор заботливо подложил ему под голову свернутую телогрейку, прикрыв Зверева тулупчиком, за которым специально сходил в палатку. Егор, почти не помнивший своего отца, погибшего на войне, стал испытывать к Степану Звереву родственные чувства, полностью признав его командиром и лидером в этом трудном и странном походе. Феликс рассказывал Егору о некоторых болевых приемах, которым он обучился в спортшколе, так что молодые люди проводили время весело и интересно, а когда срок их дежурства окончился, разбудили Толика и Руслана Семихатко, буквально дотащили до палатки совершенно обмякшего, сонного Степана и быстро уснули крепким и глубоким сном. Из сонного тела разведчика струилась невидимая энергия, как кровь из разверстой раны; воля его ослабла, как у месячного младенца, защитные силы таяли с каждой минутой, таял тот панцирь уверенности и воли, который надежно прикрывал Степана в самые трудные моменты его жизни.
Цитата:
Остальные засуетились, разбирая вещи, Юра Славек и Егор Дятлов подхватили палатку, им на помощь пришел здоровяк Вахлаков, тоже оживленный и радостный. В эти часы он был нормальным парнем, также радовался предстоящему походу, общению, громко и фальшиво пел песни вместе с другими туристами. Вахлаков старался взять на себя большую тяжесть тюка с палаткой. Вдруг у него мелькнула мысль, что большая палатка — это очень хорошо, хорошо для тех дел, которые он задумал и, возможно, снова совершит в этом долгом и трудном походе. Подозреваемых будет вдвое больше, он точно останется безнаказанным, пройдя по самой кромке риска! Олег поймал себя на этих размышлениях и забеспокоился: он ведь хотел сдержаться и посвятить время только отдыху, только непринужденному и искреннему общению с ребятами, друзьями… Впрочем, анализировать свою психику было некогда, Олег взвалил на плечи тюк и прохрипел:
— Берите лучше рюкзаки и баулы, я сам справлюсь (...)
UPDATE: а ссылку-то и не дала, для тех, кто пожелает насладиться.
http://magazines.russ.ru/ural/2005/7/ki2.html
еще пара цитат под катом
К звукам возни и поцелуев с наслаждением прислушивался Вахлаков, который чувствовал себя особенно важным и значимым: подглядывать, подслушивать было почти так же приятно, как воровать. Он и сам ощутил известное напряжение, снять которое можно было двумя способами. Олег выбрал второй, самый действенный — то есть решил немножко подождать и обшарить рюкзак Степана.
(...)
Юра коротко всхлипнул и отвалился от Любы. Девушка в ужасе поняла, что случилось непоправимое — она потеряла девственность, причем в условиях, мягко говоря, неподходящих.
(...)
Вскоре Степан крепко-крепко заснул, а Егор заботливо подложил ему под голову свернутую телогрейку, прикрыв Зверева тулупчиком, за которым специально сходил в палатку. Егор, почти не помнивший своего отца, погибшего на войне, стал испытывать к Степану Звереву родственные чувства, полностью признав его командиром и лидером в этом трудном и странном походе. Феликс рассказывал Егору о некоторых болевых приемах, которым он обучился в спортшколе, так что молодые люди проводили время весело и интересно, а когда срок их дежурства окончился, разбудили Толика и Руслана Семихатко, буквально дотащили до палатки совершенно обмякшего, сонного Степана и быстро уснули крепким и глубоким сном. Из сонного тела разведчика струилась невидимая энергия, как кровь из разверстой раны; воля его ослабла, как у месячного младенца, защитные силы таяли с каждой минутой, таял тот панцирь уверенности и воли, который надежно прикрывал Степана в самые трудные моменты его жизни.